Рецепт долголетия устьлабинки Клавдии Брюхановой

Принято считать, что пожилые люди, пережившие множество лишений – голод, войну, разруху - более выносливые и более приспособленные к жизни, чем относительно молодые, послевоенные поколения. И наша сегодняшняя героиня – яркое тому подтверждение. Ее не сломили ни голод 30-х годов, ни фашистская оккупация, ни более поздние «катаклизмы» в стране и даже потоп. Сейчас она живет творческой жизнью, сохранила чувство юмора и почти в «промышленном» для своего возраста и здоровья масштабе занимается любимыми делами. И это в 92 года! Знакомьтесь, ветеран тыла и труда Клавдия Тимофеевна БРЮХАНОВА (в девичестве Васильева), или как ее любя называют соседи – наша баба Клава.

На Кубань, к счастливой жизни!

- Клавдия Тимофеевна, расскажите о своем детстве. Откуда вы родом?

- Родилась я в 1929 году в Воронежской области, хутор Хлебный. Родители были простыми колхозниками. Голод в Центральном Черноземье тогда был страшный, поэтому в 1936 году мы с мамой Евдокией Ивановной, отцом Тимофеем Моисеевичем и еще три семьи сбежали на Кубань. Нас, как беженцев от голодомора, разместили в станице Восточной, на дворе колхозной бригады. Родители пошли работать в колхоз, я в школу. Местные нас жалели, помогли купить хатку-развалюшку в самом центре. Огород у нас был огромный – 70 соток, корова, птица. Позже родилась сестра Анна. Только зажили счастливо, а тут война… Отец ушел на фронт, а мы остались с мамой и бабушкой.

Отец - Т.М. Васильев. 1920-е годы.

«Нащ Гитлер и ващ Сталин – два дурак!»

- Оккупация Усть-Лабинского района началась осенью 1942 года, вам на тот момент было 13 лет. Вы помните, как это было?

- Этих нелюдей я на всю жизнь запомнила! Особенно одного из них. Жили они у нас в Восточной на постое, нас самих в маленькую комнатку-пристройку переселили. Корову забрали, зарезали. Помню, пригнали наших военнопленных, человек сорок. Ребята все молодые. Их тоже где-тот рядом с нашим домом держали. Они забегали к нам попить или погреться на минутку, а у нас еще мука оставалась и моя бабушка – Елена Ивановна - пекла из нее пышки и потихоньку их подкармливала. Как-то раз подходит ко мне немец, протягивает свои сапоги, на мол, почисти. Я отказалась. Так он меня со всей силы ударил по лицу. Бабушка испугалась, закричала. Он и ее ударил, сбил с ног. Я реву, больно - он мне нос сломал. Вдруг из комнаты выбежал другой немец, схватил его за шкирку и потащил к выходу. Потом вернулся и говорит: «Ващ Сталин и нащ Гитлер – два дурак! И вас, и нас – пух-пух!». Вынул из кармана фотокарточку женщины с двумя детьми, показал нам, погладил меня по голове и ушел.

- Вы про наших пленных рассказывали. Что-то о них еще помните?

- Как-то зашел к нам в дом парнишка пленный, совсем молоденький. На улице уже мороз стоял, а он в одних обмотках на ногах, без обуви. Бабушка достала спрятанные отцовские сапоги и протянула ему. Это заметил тот злой немец… Как он бабушку колошматил, просто страшно! Потом парнишку этого пленного тоже. А когда я бросилась заступаться, он меня одним ударом отшвырнул от порога до середины комнаты. Ну ничего, выжили. Бабушка, правда, после войны только года два прожила.

Чечетка в трофейных сапогах

- Как немцы бежали, помните?

- Они в спешке отступали, и чтобы нам ничего не оставлять, сжигали свои пожитки. Очень много было одежды: шинели, новые сапоги, какие-то веревки... При этом у сапог отрезали голенища. Я одну пару успела спасти из огня, так в них после войны еще в школу ходила и чечетку отплясывала! Качество-то хорошее. Когда пришли наши, нас с подругами просили помочь по хозяйству на военном аэродроме в трех километрах от Восточной. Там мы на кухне помогали, картошку чистили. Отправляли нас за и капониры с окопами рыть под Красногвардейкой. Оттуда мы как-то увидели в стороне Усть-Лабинска жуткое зрелище: в небе огромный столб дыма и пламени, даже там было слышно страшный грохот. Это немцы бомбили наш железнодорожный вокзал.

- Как станица Восточная узнала о победе? Помните этот день?

- Помню, конечно! На улицах радио орало на всю мощь. Мы побежали с подружкой слушать. Видим, едут наши военные, кавалеристы. Боже мой, сколько радости тогда было! Они слезали с коней, и мы все прямо вешались на них, обнимались, целовались… Праздник был на каждой улице, в каждом доме!

В поисках себя

- Чем  занимались после войны?

- Закончила семь классов, потом долго искала себя. Была мечта поступить на лесомелиоратора. Поступила, но вскоре бросила – все наши, кто со мной поступал, уехали, а мне одной не хотелось оставаться. В Усть-Лабинске поступила в педколледж, но отец попросил уйти – надо было работать, семье помогать по хозяйству. Пришлось забрать документы. Потом устроилась на ткацкую фабрику в Краснодаре. Меня поставили к станку, а он такой здоровый был и жутко тарахтел. Работать не смогла – заболели барабанные перепонки. Пошла на табачную фабрику, меня там тоже поставили к станку. Там мне нравилось, но опять приехал отец и забрал домой, чтобы я ближе к дому что-то нашла. Устроилась нянечкой в детском саду Вимовца. Но и отсюда пришлось уйти – из-за приставаний главного механика совхоза. Я ему всячески пыталась объяснить, чтобы не позорил меня, а он: «Давай поженимся, уедем!». А сам уже женатый был. Ну, думаю, не надо мне такого "счастья" и уволилась. По предложению подруги пришла на работу на консервный завод в Хатукае. И поняла, вот это - мое! Там я и проработала 23 года. Завод большой, я была бригадиром - в подчинении около сотни человек. Консервировали огурцы, помидоры, патиссоны, томатную пасту, томатный сок, зеленый горошек. Овощи, кстати, мыли вручную. Уйти пришлось по здоровью. Потом в промтоварном магазине работала, в Госстрахе.

К.Т. Брюханова, бригадир завода.

- Вы как-то пропустили период замужества...

- А что вспоминать... Ни с первым, ни со вторым мужем жизнь не сложилось. С первым развелись очень быстро, со вторым прожили 23 года. Но как с квартирантом. Как мы еще двоих детей нажили, удивляюсь! Да и особой любви к ним он не испытывал. В итоге я подала на развод, и не жалею – у меня были любимые дети, любимая работа и любимые занятия.

Рецепты от тоски

- После выхода на пенсию, наверное, вздохнули свободно? Дети выросли, жилье есть, пенсия тоже. Чем занимались?

- С 1946 до недавнего времени занималась в художественной самодеятельности, пела в хоре. Сначала в Хатукае, потом, после того как в 2002 году Хатукай затопило, переехала в Усть-Лабинск и пела здесь. Дочь с семьей и внуками в Москве живет, но приезжает часто, а сына я пережила – восемь лет назад погиб в результате несчастного случая… Точно так же как его отец – упал дома, ударился виском об угол. У меня не жизнь была в тот период, а сплошные похороны и поминки. Похоронила отца с матерью, свекра со свекровью, мужа бывшего, сына, многих друзей и родственников. Одного похоронишь, глядишь, у предыдущего поминки подходят, и так по кругу. Жаль, почти все старые семейные фотоальбомы утонули во время наводнения. Хорошо хоть у родственников что-то осталось. Здесь, в Усть-Лабинске, чтобы не было тоскливо одной, пела в ансамбле «Казачий круг», в клубе слепых. У меня много друзей, подруг, до сих пор общаемся. Люблю петь, я и сейчас, если есть возможность и публика, с удовольствием спою наши любимые народные казачьи песни!

К.Т. Брюханова (справа) с коллегой по хору

- Говорят, у вас осенью на кухне открывается что-то вроде мини-заводика по домашним заготовкам на зиму?

- Да, и это дело люблю! Правда, почти все раздаю. Солю-мариную еще по советской технологии, как мы на заводе делали. В этом году закрутила 12 баллонов помидоров, 10 баллонов огурцов, четыре баллона арбузов, лечо. Рецепт? Да на глаз, я же все знаю. Обязательно кладу лавровый лист, душистый перец горошком, черный перец, листья хрена, вишневые листья, чеснок, болгарский перец, пастернак. Все это сначала нарезаю, и чтобы банки не взорвались, делаю так: заложила специи в пустой баллон, затем плотно овощи. Залила все это кипятком и оставила на 30 минут. Потом кипяток слила, залила в банку рассол (соль, сахар, уксусная эссенция) и закрутила крышками.

«Люблю людей, поэтому и живу долго…»

- Клавдия Тимофеевна, вы столько всего видели и пережили, как вам удается оставаться такой активной? Какой-то жизненный принцип помогает?

- Люблю людей. Для меня нет плохих, все хорошие. Я поэтому долго и живу, потому что всех люблю. Чувствую, что и меня уважают. У меня почти всегда в доме люди. Ведем задушевные беседы, обсуждаем текущие дела, хозяйство. Когда они мне помогают, когда я им. Так и живем.

- Спасибо за беседу!

Фото автора и из семейного архива К.Т. Брюхановой