Беженка из Северодонецка Надежда Овчарова: «Я зря голосовала за Зеленского!»
Скромная двушка на окраине Усть-Лабинска, в квартире спартанская обстановка – старые покосившиеся диваны, дешевенькая мебель, телевизор постсоветского периода, пледы из далеких 90-х. Пусто и как-то мрачно, не обжито. Может, из-за того, что всю эту обстановку освещает единственная лампочка в трехрожковой люстре? Эта квартира – съемное жилье. Сейчас его обитатели - беженцы из Северодонецка Луганской области: 74-летняя Надежда Алексеевна Овчарова, ее 52-летний сын Сергей с женой и шикарный огромный гладкошерстный черный кот Кекс. Мы попросили Надежду Алексеевну рассказать о той жизни, которая у нее была до приезда в Россию и как живется в Усть-Лабинске.
«Все прошлое осталось там…»
- Надежда Алексеевна, расскажите о своей семье. Сын с невесткой – это все?
- Здесь да. У меня есть еще младший сын, внучка и правнук. У внучки в Северодонецке сгорела квартира, и они с 9-летним правнуком перебрались в Одессу. Там же живет и младший сын. Ни они к нам сюда, ни мы к ним поехать не можем. Дорого, да и здоровье уже не то. Им сюда ехать дорого, больше полутора тысяч долларов и только через Европу. Меня зовут, но чувствую, что не доеду. Невестка у меня из Одессы, а это Украина. Она ездила, потом возвращалась сюда, так на дорогу ушло четверо суток и куча денег. Поэтому будем ждать, как оно дальше будет. Пока планов не строим, но, если честно, очень хочется домой.
- Чем занимались в Северодонецке?
- Я медсестра, работа в городской поликлинике, на приеме с врачом кардиологом, а в 2000 году вышла на пенсию. Три года назад муж умер. Занималась внуком, домом, дачей с огородом, стихи писала, книги читала. Я очень люблю читать, у меня дома была богатая библиотека, все пришло в негодность после того, как дом почти разрушили бомбами. Окна вылетели, крышу снесло. Я в старом двухэтажном доме жила, кирпичном, постройки 1936 года, на 2-м этаже. Залило все дождями: и мебель, и книги, и все вещи. Даже все семейные фотоальбомы там остались, все прошлое.
- Приходилось ли вам лично сталкиваться с гонениями на русский язык?
- Да, еще давно! Когда я работала в поликлинике, это еще до 2000 года, нас вдруг стали заставлять выписывать больничные листы на украинском языке. Я свободно говорю на мове, у меня классическая украинская речь, но в плане профессиональных терминов, диагнозов, было сложно. Приходилось со словарем переводить. Кому это надо было?! Все врачи прекрасно говорили на русском, но пришло же депутатам в головы! В Раде тогда заявили, что мы будем размовлять украинскою мовой (разговаривать на украинском - ИГ). Да вы ее выучите сначала, а то в каждом слове по две ошибки! И все в угоду Западной Украине, где говорят на бандеровском. А мы – на шевченковском литературном. Что за проблема была сделать два государственных языка?! В Швейцарии, вон - четыре государственных, и ничего, богатейшее государство.
«В бомбоубежище спали вповалку…»
- Помните обстановку в Северодонецке в первые дни спецоперации, когда город был еще под контролем ВСУ?
- Конечно, кошмар был! Магазины, аптеки, пожарная часть, все разбито. То, что осталось, разграбили мародеры. Поликлиники не работали, у кого аппендицит, инфаркт, инсульт, онкология, помощь не оказывалась. Скорая выезжала только на ранения. Как-то бежим мы с сыном во время обстрела из дома до бомбоубежища, вдруг что-то засвистело, пролетело мимо нас и за соседним домом взорвалось. Сын тогда сказал, что это ВСУ стреляет. Спрашиваю, почему он так думает? Говорит, что это мины, которые летят, грубо говоря, 300 метров, а российские войска стояли за 30 км от нас. Они не могли нас обстреливать. Еще помню, у нас два 9-этажных дома было, соединенные аркой. В эту арку заезжал украинский танк, стрелял, и быстро сматывался. В ответ прилетало в дом.
- В какой момент решились бежать?
- Мы пересекли границу в марте прошлого года, вскоре после начала спецоперации. Сначала я не хотела уезжать. Куда? В моем-то возрасте, да в неизвестность! Да и все мы там думали, что всё быстро закончится. Когда бомбежки усилились, мы, человек 100, были вынуждены жить в настоящем бомбоубежище, в подвале старого дома. Комнатка 2х2, теснота, духота, все вповалку спали. Тогда старший сын и сказал, что надо уезжать. Невестка на тот момент в Одессе была. С собой схватили только документы, я их еще 24 февраля собрала в одну сумку и постоянно носила с собой.
- Как добирались в Россию? Почему выбрали именно Усть-Лабинск?
Ехали на легковушке, со знакомым. Я себя очень плохо чувствовала, все время лежала на заднем сиденье. Так, через пункт Чертково, мы и оказались в России. Сначала немного пожили в поселке Афипском у знакомых, в Джубге. Там сын с невесткой работали, она в гостинице, он на улице рекламу раздавал. Жили втроем в одной комнате. Когда курортный сезон закончился, работу найти не могли. Затем сослуживец сына, с которым они 30 лет назад служили в армии в Коломне, предложил ему перебраться в Усть-Лабинск и, полгода назад, 17 сентября, мы переехали сюда.
«Я хлопала в ладоши, когда победил Зеленский…»
- Надежда Алексеевна, чей Крым?
- Крым – русский! Был, есть и будет! Люди так захотели, не хотят Украину, так дайте им жить спокойно. Если бы ЛНР, ДНР тогда сделали автономными, ничего бы не было.
- На президентских выборах за кого голосовали?
- За Зеленского! Но, как оказалось, зря. Когда на выборах вышли в финал Порошенко и Зеленский, Порошенко уже никому нужен не был, а Зеленский на дебатах встал на колени и говорит: "Вот я встаю перед людьми на колени, буду грызть землю, буду разговаривать хоть с чертом, хоть с дьяволом, но чтобы был мир". Поэтому я за него и проголосовала. И когда объявили, что у Порошенко 14%, у Зеленского – 73%, я вскочила с дивана и хлопала в ладоши. А теперь что, Зеленский, почему ты не садишься за стол переговоров?
- Помните, какая была обстановка в вашем городе после 2014 года? Бомбили ВСУ?
- Бомбили, но недолго. Я как раз в больнице лежала, в кардиологии. Утром в половине четвертого все проснулись от грохота, попадали на пол, не знаем, что делать. Несколько дней нас бомбили, потом перестали. Говорили, что владелец химкомбината СПО «Азот», который как раз в нашем городе находится, заплатил командованию ВСУ, чтобы Северодонецк не бомбили. Потому что, если бы попали в «Азот», страшно представить, что бы было! Техногенная катастрофа!
- Вы оформили Российское гражданство?
- Да, мы уже получили здесь гражданство, сын с невесткой раньше, так как их взяли на работу. Я тоже уже получила паспорт, подала документы на пенсию и с февраля буду получать здесь. Пусть будет минимальная, но мы любой рады, потому что очень тяжко жить.
История спасения кота Кекса
- Как удалось его найти?
- Сын в интернете бросил клич о розыске кота в луганские соцсети, а через какое-то время ему прислали несколько фото. На одном и оказался Кекс! Нашли где-то на дачах. Пришлось отдать кучу денег, чтобы знакомые привезли кота в деревню недалеко от границы, а сын с невесткой уже привезли его сюда в переноске. Что с ним творилось, страшное дело! Обгоревший, худой. Видимо, пережил много. Он бросался на окна, прямо на стекла, кричал, пугался громких стуков, хлопков. Мы здесь по привычке вздрагиваем, когда с хлопком включается газовый котел, и он тоже пугается, прячется. Сейчас вроде успокоился, отъелся, еду ворует прямо на глазах.
«Соседи несли посуду, подушки, одеяла…»
- Сын с невесткой чем занимаются?
- Сын по профессии мастер по прокладке телевизионного кабеля и детский тренер по футболу. Невестка лаборант химического анализа, работала как раз на комбинате «Азот», затем в клининговой компании. Из Белореченского района ей звонили, предлагали работу по специальности, но зарплата очень маленькая. В итоге оба устроились в тепличное хозяйство. Приезжают с работы – падают без сил. А у нас аренда квартиры стоит 15 тысяч рублей плюс 3 тысячи коммуналка. В итоге остается тысяч 20 на троих взрослых.
- Как вам Усть-Лабинск?
- По сравнению с Северодонецком, маленький. Пойти особо некуда. В центре, возле администрации, красиво, фигурки зеленые очень нравятся. Старые исторические здания тоже интересно рассматривать, но советская архитектура, конечно, оставляет желать лучшего. Впрочем, как везде. Очень понравилось старинное здание вашего училища. Шла как-то из Пенсионного фонда, спрашиваю у мальчишек, что это за здание. Рассказали историю – молодцы, знают!
- А люди к вам как отнеслись?
- Люди у вас замечательные, добрые! Я пришла в Пенсионный фонд, нужно было справку взять, в коридоре встретила женщину. Мне сказали, что она руководитель (Ирина Яновна Мсюкевич - ИГ). Спрашиваю, не могут ли чем-нибудь помочь. Рассказала свою историю. Она тут же мне вынесла упаковку новых полотенец, сама позвонила в администрацию района, и нам дня через три привезли четыре больших ящика с продуктами. А там еще всякие печенюшки, бублики. Мы так обрадовались! МЧС тоже привозили продукты. Очень хорошо помогают простые люди. Когда переехали сюда с Афипского, в квартире, кроме мебели, ничего не было. Ни ложки, ни видки, ни чашки, ни постельного белья. Что делать?! Вышла я во двор, а там мужчина какой-то, рядом его жена. Я обратилась к ним, так они сразу завели меня в подъезд, позвали соседей и люди стали выносить кто миску, кто кастрюльку, посуду, одеяла, подушки.
Потом еще одни соседи подарили мясорубку и утюг. Нина Дмитриевна Кушнарева (председатель первичной ветеранской организации ОМВД по Усть-Лабинскому району - ИГ) очень помогает. Я вообще ее не знала. Иду как-то, смотрю – вывеска «ЛДПР», ну, думаю, зайду, попрошу помощи у богатой ЛДПР. Но тех на месте не оказалось, зато была женщина из Совета ветеранов. Она записала мои данные, а на следующий день звонит Нина Дмитриевна и спрашивает, какая нужна помощь. Ну и передала потом. Спасибо большое всем неравнодушным жителям Усть-Лабинска!
Про тапки и сына
- Сейчас вам что-то необходимо?
- Смеяться будете – тапочки домашние! Мы до сих пор в одноразовых гостиничных ходим, а 1-й этаж, пол холодный. Невестка, ей 52 года, о теплой пижаме мечтает. У меня на весну теплой куртки нет. Размер 50-52. У невестки примерно такой же. Ну и продуктам мы всегда рады.
- Надежда Алексеевна, не могу не спросить. Почему ваш сын здесь, а не участвует в спецоперации, как многие наши мужчины? Он ведь, вы говорили, в армии служил…
- Нога у него больная. Уже здесь, в Усть-Лабинской больнице, ему операцию на ноге сделали. Куда ему в таком состоянии воевать?! По крайней мере, сейчас его точно не возьмут - хромает.
Поэзия и мечта
- Чем вы занимаетесь сейчас, здесь?
- Все больше по дому, читаю, птиц кормлю. Нам же много крупы привезли, все невозможно съесть. Еще стихи пишу.
- На какую тематику стихи?
- Раньше все больше поздравительные, детские для правнука, про природу, теперь вот про войну. Уже лет тридцать этим занимаюсь, для души, для родных. Некоторые на украинском языке, но больше на русском. Это мама у меня из Харьковской области, а отец – из Волгоградской.
- Прочтите что-нибудь из последнего…
- Пожалуйста. Это я в 2019-м написала, через 5 лет после событий 2014 года.
- Какое слово страшное – война
Ушли в историю и мир, и тишина.
Пять лет страдают безвинно люди
Не знают, что через минуту будет
Донбасс разрушен, искорежен
На приведенья города похожи
И тысячи людей погибших не вернуть
Закончился земной их путь.
Усеяны осколками поля
Послушайте, как плачет вся земля!
Изранена, окопами изрыта
И кровью раненых полита…
- Надежда Алексеевна, о чем мечтаете?
- Оказаться дома. Лежать на своей кровати под теплым пледом и читать любимые книги, а это все чтобы оказалось страшным сном.
- Спасибо за беседу! Возможно, кто-нибудь из устьлабинцев откликнется и чем-нибудь поможет вашей семье.
Фото автора
